Статья Шпильрейн "Деструкция как причина становления"

Шпильрейн, Сабина (Вена)

Деструкция как причина возрождения

Dr. Sabina Spielrein (Wien). Die Destruktion als Ursache des Werdens. „Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen“, том IV, 1912 г., 465-503 стр.

Читайте рецензию на статью П. Федерна

В моих исследованиях сексуальных проблем меня особенно занимал один вопрос: почему одно из мощнейших сексуальных влечений, стремление к продолжению рода, наряду с априори ожидаемыми положительными чувствами предоставляет приют негативным эмоциям, таким как страх и отвращение, если они по сути своей должны быть преодолены, чтобы в итоге прийти к позитивным действиям. Существование негативного отношения к сексуальной деятельности особенно поражает у невротиков. Насколько мне известно, отдельные исследователи пытались отыскать этому объяснение, обращаясь к нашим нравам и воспитанию, стремящемуся удержать сексуальное влечение в строгих традиционных рамках, и потому обучая каждого ребёнка рассматривать реализацию сексуального желания в виде чего-то плохого и запретного. А внимание некоторых часто привлекает связанное с сексуальными желаниями представление о смерти, хотя смерть прежде всего рассматривается в качестве символа морального падения[1] (Штекель[2]). Гросс выводит чувство отвращения перед выделяющимися сексуальными продуктами из их близости, из пространственного сосуществования с мёртвыми выделениями (калом). Фройд сводит сопротивление и страхи в этой области к результату вытеснения обычно позитивно окрашенных чувств и желаний. Ойген Блойлер видит в защите от сексуальных желаний необходимый негатив, которые обязательно должен существовать и для позитивно окрашенных представлений. У Юнга я нашла следующее место:

«Это страстное желание, то есть либидо, имеет две стороны: оно является как силой, которая всё украшает, так и силой, которая в определённых обстоятельствах способна всё разрушать. Часто складывается впечатление, что человек по-настоящему не догадывается, в чём именно может состоять разрушительное качество созидающей силы. Женщина, особенно в наших нынешних культурных условиях, которая способна полностью отдаться своей страсти, довольно быстро на самой себе познаёт это разрушающее качество. Нужно совсем немножко выйти за рамки обычных буржуазных нравов, чтобы понять, какое чувство безграничной неуверенности поражает людей, которые полностью отдались власти судьбы. Даже быть плодотворным – означает разрушать себя, ибо с возникновением последующего поколения предыдущее переходит за свою кульминационную точку. Вот так и становятся наши потомку нашими опаснейшими врагами, с которыми мы не справляемся, ибо они нас переживут и заберут власть из наших обессилевших рук. Страх перед эротической судьбой хорошо понятен, ибо в ней есть что-то непредвиденное. Да и вообще, судьба таит в себе неизвестные опасности. Существующие у невротика сомнения, не позволяющие ему рискнуть зажить по-настоящему, объясняются желанием оставаться в сторонке, чтобы не оказаться втянутым в самую гущу опасной борьбы за жизнь. Но тот, кто отказывается в жизни рисковать, тот будет вынужден подавлять в себе искушение совершить самоубийство. Этим объясняются фантазии о смерти, часто появляющиеся при отказе от реализации эротических желаний»[3].

Я намеренно столь подробно привожу слова Юнга, так как его выводы наиболее точно соответствуют полученным мною результатам, и именно тем, что он указывает на неизвестную опасность, лежащую в эротической деятельности. Кроме того, для меня очень важно, что индивидуум мужского пола тоже осознал опасность не только социального рода. Конечно, у Юнга представления о смерти находятся не в согласии, а противопоставляются сексуальным представлениям. По моему опыту работы с девушками я могу сказать, что когда у них впервые появляется возможность реализовать сексуальные желания, гораздо чаще возникает чувство страха, выступающее на передний план вместо вытесненных чувств, причём это совершенно определённая форма страха: чувствуется враг в самой себе, свой собственный любовный жар, который с железной неумолимостью принуждает человека к тому, чего он делать не хочет. Человек чувствует свой конец, тленность, от которых он бы тщетно пытался сбежать в неизвестные дали. «И вот это всё?» ─ могли бы меня спросить. «Так это и есть кульминационный пункт и ничего более?».

Что же такого происходит с индивидуумом в сексуальной деятельности, что могло бы оправдать такое настроение?

I. Биологические факты

При оплодотворении происходит объединение женских и мужских клеток. Каждая клетка как обособленная единица при этом уничтожается, а из продуктов уничтожения возникает новая жизнь. Некоторые живые существа, например, мухи-подёнки вместе с порождением нового поколения теряют свою жизнь и умирают. Рождение новых особей одновременно оказывается для этих особей гибелью, которая сама по себе является самым ужасным для всего живого. Если эта смерть приносится в жертву новому творению, тогда она желательна индивидууму. У более организованных индивидуумов, состоящих уже не из одной-единственной клетки, само собой разумеется, что в сексуальном акте будет уничтожаться не весь индивидуум, а только одна половая клетка, которая в качестве особой единицы является отнюдь не безразличным для организма элементом – она находится в глубочайшей связи со всей жизнью индивидуума. Эта клетка в концентрированной форме содержит в себе всего производителя, влияние которого она постоянно испытывает на себе и на которого она со своей стороны и сама оказывает постоянное влияние. Эти важнейшие половые клетки индивидуума уничтожаются при оплодотворении. Соответственно объединению половых клеток во время совершаемого акта оплодотворения происходит и глубочайшее единение двух индивидуумов: один проникает в другого. Различаются эти два разных процесса только количественно: в последнем случае поглощается не весь индивидуум, а только его часть, но такая, которая в момент зачатия презентирует собой весь организм. Мужская часть растворяется в женской, женская впадает в беспокойство и под воздействием чуждого пришельца обретает новую форму. Преобразование захватывает весь организм. Деструкция[4] и восстановление, которые непрерывно существуют и при самых обычных обстоятельствах, идут тут безо всяких церемоний. Организм освобождается от половых продуктов, как и от любого другого выделяемого материала. Было бы невероятно, чтобы индивидуум не догадывался об явлениях деструкции-реконструкции, происходящих в его организме, это будет проявляться хотя бы соответствующими эмоциями.. Также, как присущие становлению чувства блаженства даны в самом влечении к продолжению рода, так и чувства защиты, такие как страх и отвращение, являются не последствиями ложной связи с пространственно сосуществующими выделениями, не негативом, означающим отказ от сексуальной деятельности, а чувствами, которые соответствуют деструктивному компоненту сексуального инстинкта.

[1] В своём труде «Язык сновидений», появившемся после написания моей работы, доктор Штекель на многочисленных примерах показывает, что наряду с желанием жить в нас ещё существует желание умереть. Последнее понимается Штекелем как противоположность желанию жить, лежащему в сущности сексуального инстинкта.

[2] Wilhelm Stekel (1868-1940) – венский психиатр и сексолог, один из первых последователей Фройда. Позднее создаёт модифицированную психоаналитическую технику, в которой аналитик получает право на прямое вмешательство в жизнь пациента.

[3] Юнг. Метаморфозы и символы либидо. „Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen“, том III.

[4] В известном словаре Dictionary of behavioral Science (Ed. B. Wolman) мы не находим термина «деструкция», там мы встречаем только: а) destructiveness = expression of aggressive impulses by destroying or defacing objects и b) destrudo – the emotional energy of Ares, a primitive, archaic, destructive energy which is normally fused with libido; when libido fails in a state of regression, the destructive energy takes over.

(продолжение)

Сайт создан в системе uCoz